Юрист Зульфия Барлыбаева: «Среди банкротов больше хороших людей, чем злоумышленников»

В России в 2021 году в очередной раз был зафиксирован существенный рост количества банкротных дел. Всего за январь–сентябрь 2021 года, по данным Федресурса, были признаны банкротами 137 485 физических лиц (включая и банкротов-ИП).

По сравнению с тем же периодом 2020 года количество таких дел выросло в 1,8 раз. Для примера: в 2020 году был зафиксирован рост количества банкротств в 1,6 раз в сопоставлении с 2019 годом. В Башкирии с банкротствами физических лиц наблюдается такая же тенденция.

С чем связана такая ситуация? Mkset взялся проанализировать ситуацию и попросил прокомментировать её опытного юриста, который занимается данной темой уже почти десять лет, — это руководитель компании «ЮрФинансЗащита» Зульфия Барлыбаева.

— Зульфия Халилевна, насколько банкроты сами виноваты в том, что они стали банкротами? Основываясь на собственном опыте юриста, что вы можете сказать?

— Я бы не стала утверждать, что все банкроты являются злостными нарушителями закона или норм морали. Среди них гораздо больше хороших людей, нежели злоумышленников. По крайней мере, так обстоят дела с теми людьми, которые обращаются за помощью к нам. Зачастую они брали деньги на собственные нужды — ремонт квартиры, приобретение автомобиля, дорогостоящее лечение, обучение и т. д. Причем они делали это ещё в стабильные времена, имея хороший доход, но потом обстоятельства изменились — урезали зарплату или человек вообще потерял работу. Они не отказываются платить по кредитам, у них просто в самом деле нет на это средств. И банкротство призвано помочь таким людям выбраться из долговой ямы.

Люди пытаются самостоятельно найти выход из ситуации, пытаются перекредитовываться, перезанимать, но в итоге, не имея достаточной финансовой грамотности, обычно усугубляют свое положение. В нашей практике была должница — интеллигентная, добропорядочная женщина, кандидат наук, у которой была общая сумма долга около 2 млн рублей и 42 (!) кредитора, включая банки и около 30 микрофинансовых организаций. Причем она долгое время рассчитывалась с ними, пока ситуация совсем не стала тупиковой.

Была и совершенно дикая история, когда работодатель подсунул сотруднице чистый лист бумаги и потребовал расписаться на нем. А потом выяснилось, что он написал от ее имени расписку о получении женщиной 300 тысяч рублей. Через суд доказать свою правоту пострадавшей не удалось, ведь там стояла ее реальная подпись. В этой ситуации банкротство стало спасением, когда мы смогли доказать неплатежеспособность человека.

— Когда люди приходят к вам за помощью, какие вопросы они задают, о чем больше всего беспокоятся?

— Во-первых, многие слабо представляют сам механизм процедуры банкротства и поэтому спрашивают: «А кто будет вместо меня отдавать долги? А что будет потом?». Мы помогаем понять должникам: деятельность кредитных учреждений выстроена таким образом, что в их прибыльной части уже заранее учтены вероятные убытки банка, в том числе и за счет процентов, которые должник выплатил ранее, до того момента, как стал неплатежеспособен. Любому банку невыгодно иметь большую дебиторскую задолженность, которую нереально взыскать, портить из-за нее свою бухгалтерскую отчетность. Поэтому через определенный период, после того, как банковские службы взыскания убеждаются в неплатежеспособности клиента, долги поступают коллекторским агентствам. И тот факт, что банки готовы избавиться от них за символическую плату, лишний раз свидетельствует о том, насколько отработан в банках механизм работы с долгами.

— Я тоже пережила банкротство около пяти лет назад, в 2016–2017 годах. Навсегда запомнила то ощущение безысходности, которое подкреплялось бесконечными звонками и угрозами коллекторов, повестками в суд и прочими неприятностями. Главным испытанием стали постоянные угрызения совести и мучительные поиски выхода из трудной ситуации. Банкротство стало спасением для нашей семьи.

— Я понимаю ваши эмоции. К сожалению, через подобное сегодня прошло уже немало людей. По большому счету, банкротство — это общемировая практика. Подать заявление о банкротстве может как сам должник, так и его кредиторы. Во всех капиталистических странах институт банкротства развит, и через эту процедуру проходили даже такие известные личности, как Дональд Трамп, Майкл Джексон, Ларри Кинг, Памела Андерсон и другие. Ничего предосудительного в этом нет, от банкротства в наше время не стоит зарекаться никому.

— К сожалению, в реальной жизни случается, что человек остается один на один со своими долгами и переживаниями по этому поводу. Он либо стесняется признаться близким в своей проблеме, либо не встречает у них понимания. Таким образом его состояние усугубляется, и, не найдя выхода из кризисной ситуации, должник может решиться на весьма отчаянные поступки, вплоть до суицида.

— Да, к несчастью, таких случаев немало. В подобной ситуации крайне важны понимание и поддержка близких, обвинения и взаимные упреки уже ничего не поправят, вместо них нужно вместе обсудить проблему и попытаться найти её решение. Вдобавок и должнику, и его родным нужно знать: в случае его гибели долги никуда не денутся, они достанутся наследникам. Вот сейчас люди, имеющие долги, уходят из жизни из-за коронавируса, в том числе в ходе процедуры банкротства. Но мы все равно доводим процедуру до конца, оформляя правопреемственность на их наследников.

Конечно, банкротство — это крайне неприятная история, но она в любом случае несопоставима с неизлечимой болезнью или уходом из жизни близкого человека. Хорошо, что в России появился закон, позволяющий должникам цивилизованным способом избавиться от долгов.

В этом случае очень важно не впадать в панику и постараться объективно оценить ситуацию, в том числе проанализировать собственные возможности, насколько ваш случай соответствует критериям, прописанным в законе о несостоятельности (банкротстве).

— И каковы же эти критерии?

— Начиная с 2015 года, когда в России был принят соответствующий закон, эти критерии претерпели некоторые изменения, но основные требования остались неизменны: задержка с выплатами по накопившимся кредитам должна быть не меньше двух месяцев, важен также совокупный семейный доход, не позволяющий рассчитаться с долгами. А вообще для определения того, подходит ли должник под процедуру банкротства, у нас существует специальная формула. Все ключевые вопросы с клиентами мы с ним обсуждаем сразу, «на берегу».

Должнику нужно быть готовым к тому, что на протяжении всей процедуры банкротства, которая может длиться от четырех месяцев до года и более, он утратит право на получение зарплаты по месту работы, она будет поступать финансовому управляющему, который непосредственно займется процедурой банкротства. Финуправляющий будет ежемесячно выделять должнику средства в сумме прожиточного минимума на каждого члена семьи, а остальные деньги будут предназначены для погашения долгов. Помимо прожиточного минимума, финуправляющий может выделять необходимые средства на лечение, на аренду жилья, для этого нужно предоставить справки.

При этом сама по себе процедура банкротства потребует определенных финансовых вложений — 25 тысяч рублей нужно внести на депозит арбитражного суда при подаче заявления, это оплата работы будущего финансового управляющего, нужно будет провести рассылку копий заявления всем кредиторам заказными письмами с уведомлением и потом предоставить чеки об оплате рассылки в суд, и услуги юриста, который поможет вам в суде, тоже нужно учитывать. Нужно также оплатить публикацию объявления человека банкротом в газете «КоммерсантЪ». И если с юристом можно договориться об оплате его услуг в рассрочку, то взнос на депозит суда и рассылка заявлений кредиторам сразу потребуют оплаты полной стоимости.

— Перед подачей документов в арбитражный суд человеку нужно собрать кучу документов, не так ли?

— Да, ему понадобится получить в каждом банке, МФО или интернет-сервисе займов справки о сумме долга, срок действия которых, кстати, ограничен, получить также документы из налоговой инспекции, пенсионного фонда и т. д. Нужны также будут копии документов о состоянии здоровья членов семьи, если они имеют инвалидность.

Если у должника есть время и силы для этого, то может собирать бумаги самостоятельно, либо мы готовы взять эту обязанность на себя. И в суд ему также ходить не придется, если, конечно, судья сам не захочет его выслушать и задать персональные вопросы. Но такое бывает очень редко.

— Ключевая фигура в деле о банкротстве — это финансовый управляющий. Самостоятельно должнику найти его бывает крайне трудно. У вас, судя по всему, налажено взаимодействие с такими ценными специалистами?

— Да, мы работаем с опытными финансовыми управляющими. Два таких специалиста есть у нас в штате. Но если у них не хватает времени, то мы привлекаем финуправляющих на условиях аутсорсинга.

— А бывает ли, что должник приходит к вам со своей бедой, а вы вместе с ним анализируете ситуацию и советуете вместо процедуры банкротства выбрать какой-то иной путь решения проблемы?

— Конечно. Примерно половина из всех обращений должников так и заканчивается — мы советуем им не прибегать к процедуре банкротства, а все-таки выбрать другой путь.

— То есть помимо банкротства, существуют и другие способы закрыть долги, не так ли?

— Да, можно, например, сделать выкуп долга, фиксацию долга и т. д. Еще в законодательстве предусмотрена возможность подать на рассрочку выплаты своего долга.

Например, один из моих клиентов платил каждый месяц 200 рублей своему кредитору — частному лицу, у которого занимал сравнительно небольшую сумму. Видимо, он был настолько зол на него, что готов был пойти на все затраты в ходе судебного процесса, лишь бы не возвращать долг крупными частями. И такие курьезы бывают.

— Каковы последствия банкротства?

— Некоторых пугают последствия банкротства. Среди них — запрет на повторное объявление себя банкротом в течение 5 лет, запрет занимать руководящие должности в юридических лицах в течение 3 лет, обязанность указывать на факт банкротства в заявлениях на кредиты в течение 5 лет. Выезжать за границу должник сможет практически сразу после того, как в базе судебных приставов рядом с информацией о его долгах появятся соответствующие отметки о том, что исполнительное производство в отношении него закрыто. По истечении пяти лет с момента прекращения исполнительного производства эти данные оттуда вообще исчезнут, соответственно, и вопрос об ущербе репутации бывшего должника не должен уже беспокоить.

— Какова гарантия, что банкротство физического лица состоится, если за это берутся профессионалы?

— Мы занимаемся ведением процедуры банкротства почти шесть лет. За это время было завешено более 500 дел, неудач пока не было.

— У вас есть какая-то система взаимодействия с коллекторами?

— Да, у нас есть алгоритм, что делать, когда к нам обратился клиент, чтобы его не донимали коллекторы. Мы знаем, как предотвратить звонки и тем более визиты коллекторов на дом к должникам. Всё это мы делаем на законных основаниях. Просто нужно знать механизмы.

— Не секрет, что среди компаний, которые занимаются банкротством, бывают недобросовестные юристы…

— Да, такое, к сожалению, тоже бывает. Порой к нам приходят клиенты от других компаний, обещавших помочь им с банкротством, рассказывают, как их там обманули, но по факту ничего доказать нельзя, потому что они не оформили надлежащим образом свои отношения с такими «помощниками» и при этом поспешили дать им деньги авансом.

В этой ситуации, пожалуй, можно только посоветовать обращаться к юристам по рекомендации тех, кому они уже помогли, а не бросаться с просьбой о помощи в первую попавшуюся фирму с яркой рекламной вывеской. Мы готовы дать координаты наших бывших клиентов, которые дадут нам характеристику и скажут, стоит иметь с нами дело или нет.

Банкротство — это, конечно, изнуряющая процедура. Но как только должник найдет в лице юриста понимающего человека, готового поддержать морально и юридически, человек сразу почувствует облегчение, переложив солидную часть этого бремени на плечи профессионалов. Я бы даже сравнила это с рождением ребенка — да, придется потерпеть боль, помучиться, но зато потом всё сразу изменится к лучшему. Когда всё, наконец-то, заканчивается, клиенты приходят к нам, обнимаются и плачут от радости. Мы радуемся вместе с ними, потому что помогли людям спастись из опасной ситуации.

— Спасибо больше за интересную и полезную беседу. После публикации нашего интервью у читателей наверняка появятся дополнительные вопросы. Мы обещаем передать их вам.

— Хорошо. Постараемся помочь.